МЕХАНИЗМЫ ПАДЕНИЯ ДИКТАТУРЫ

 

Недавно закончил читать книгу Алекандра Баунова «Конец режима (как закончились три европейские диктатуры)» о том, как рухнули режимы Франко в Испании, Салазара в Португалии и Черных полковников в Греции.

В ней я хотел найти ответы на три основных вопроса, которые меня интересовали прежде всего:

 1.    Насколько закономерно падение диктатур, причины и механизмы их разрушения?

 2.    Возможна ли борьба с диктатурой исключительно мирными средствами или требуется вооруженная сила для их свержения?

 3.    Роль оппозиции и чем она должна заниматься в первую очередь для ускорения падения авторитарных режимов?

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ И ДАВЛЕНИЕ ЗАПАДА

Во-первых, начать надо с того, что во всех трех случаях косметические реформы, в основном в экономике и чуть-чуть в политике, начали сами диктаторы еще при жизни.
В Испании в 1951 году после засухи населению не хватило зерна и во многих районах начался голод, поэтому Франко пришлось брать кредит в Международном Валютном Фонде. МВФ, как это обычно у него принято, потребовал провести реформы, либерализировать экономику, обеспечить гарантии по целевому использованию кредита, иностранным инвестициям, а также сократить социальные расходы! 

С этой целью Франко сформировал правительство реформаторов из христианской организации «Опус Деи», которые помимо экономических реформ для «обеспечения гарантий по целевому использованию кредита» начали проводить антикоррупционные зачистки в правящей бюрократии и тем самым получили частичный доступ к политической власти.
Сокращение социальных расходов, а также открытие экономики западному капиталу привели к банкротству значительного числа предприятий в Испании. В результате ухудшения социально-экономической ситуации в 1956 году начались студенческие волнения, некоторые официальные профсоюзы, несмотря на лояльность режиму, объявил забастовку.

Организацией этих волнений и стачек занималась, находившаяся в подполье оппозиция, активисты которой постепенно проникали в руководство официальных профсоюзов, пользуясь их абсолютной инертностью.
 Эти выступления, как и положено при диктатуре, сначала были сурово подавлены, но затем правительство реформаторов настояло, чтобы Франко разрешил экономические стачки, т.к. без них было непонятно насколько растет или падет в реальности благосостояние испанцев.

И здесь возникает первый вопрос: а, собственно, какое дело диктатору до уровня жизни его подданных? Зачем Франко полез в долги к МВФ вместо того, чтобы просто взять и расстрелять несколько тысяч голодных лишних ртов?
Дело в том, что Франко пришел к власти в результате победы в гражданской войне и очень хорошо о ней помнил. В то время ему помогла выиграть фашистская Германия. Нынче же, если из-за голода снова вспыхнет внутренняя война, он может в ней проиграть. Соответственно, его цель – накормить население, а если он будет запрещать экономические забастовки, то он будет вести страну не по пути удовлетворения экономических запросов населения, а прямиком к новой гражданской войне.

Почему я столько внимания уделил разрешению со стороны правительства экономических забастовок? Потому что оппозиция, стала проводить формально забастовки «экономические», но с политическими требованиями! А это могло разрушить политическую систему Франко также, как позже это сделал польский профсоюз «Солидарность» в Польше (об этом далее).

Помимо иностранных инвестиций министр информации и туризма Мануэль Фрага открыл для Франко еще один источник доходов. В Испанию хлынули от 7 до 35 млн. туристов в год (равносильно населению самой Испании). Но для этого Франко пришлось смягчить политический режим: отменить предварительную цензуру, запрет на общение с иностранцами, дикие выходки полиции по отношению к гражданам на улице, допустить иностранную прессу, которую туристы читают по утрам за чашечкой кофе и т.п.
А эти туристы привезли с собой демократические ценности, которые свободно, в отличие от местной оппозиции, могли доносить до испанцев во время общения с ними. И кроме того, около миллиона Испанцев ежегодно ездили на заработки в Европу, чтобы привозить нужную Франко валюту. Они тоже меняли свои взгляды, находясь в демократических странах. (Кстати, об этом неплохо бы подумать нынешним властям европейских стран, когда они накладывают запрет на выезд русских в Европу).  

Для того, чтобы исправить имидж Испании в глазах иностранных туристов, а также создать для них привычную среду Франко принял закон о «Принципах национального движения», благодаря которому судебная система становилась автономной от исполнительной власти. Часть Кортесов (законодательная власть) стала избираться главами семей, а посты руководителей государства и правительства должны были занимать разные люди (это как правительство и администрация президента в РФ)

Кроме того, либерализация экономики и открытие Испании для мира раскололи испанскую элиту на сторонников «реакции» и «реформаторов». При этом реакционеры делились на сторонников того, чтобы Испания была профашистским государством во главе с Франко и сторонников абсолютной монархии под руководством того же Франко. А реформаторы – на сторонников постепенного перехода к республике после Франко и конституционной монархии под его же предводительством. Но тем не менее, Франко решил легализовать эти фракции в рамках единой партии власти. Таким образом, образовались официальные протопартии.  На этом косметические реформы Франко можно считать законченными, но они дали толчок дальнейшим изменениям в Испании.

Итак, подведем промежуточный итог.

 1)    Сначала в авторитарной экономике, управляемой в ручном режиме, возникает кризис (примеров того, что бюрократической экономике все всегда хорошо, я в истории не знаю).

 2)    Тогда власть вынуждена обращаться за иностранными кредитами и инвестициями. Выдавая кредиты Запад требует либерализовать экономику и политическую систему насколько, насколько к этому готова автократия национального государства (сейчас кредиты могут выдавать Китай или Саудиты, не требуя взамен демократических реформ ☹)

 3)    Проведение рыночных реформ, впрочем, как и любых других, разделяет элиту на ее сторонников и противников. Эта новая политическая реальность требует юридического оформления и косметических реформ политической системы.  

Ровно по этой же схеме проходили изменения в СССР. В 1961 году после отмены «крепостного» в честь столетия отмены крепостного права в 1861 году крестьяне хлынули в города и в Союзе постепенно возник дефицит продуктов питания. Сначала продукты закупались за нефтедоллары, но, когда в 80-ые мировые цены на нефть рухнули, Советский Союз вынужден был залезть в международные долги. Но поскольку цены на нефть так и не выровнялись в течение двенадцати лет, то в 1984 началась «Перестройка» поскольку система не справлялась с экономическими проблемами.

Кстати, аналогично развивалась ситуация и в Китае, где кризис и отсталость государственной экономики привели к необходимости рыночных реформ, а в след за этим и косметических политических. В частности, власть стала сменяемой: раз в 10 лет всё престарелое руководство КНР уходило в отставку и уступало место «молодежи» (своим замам).  
Чтобы не возвращаться в теме Китая. Да, экономические реформы там провели успешно и без особой либерализации. КНР стал мировой фабрикой по производству ширпотреба и завалил весь мир своей продукцией. Но так не может продолжаться всегда, т.к. представьте, что если всё производится в Китае, тогда откуда возьмутся деньги на закупку этой продукции в других странах? Тогда либо возникает классический «кризис перепроизводства», либо торговая война между КНР и США и перенаправление американских инвестиций в Индию и Мексику.  В любом случае китайцы начнут резко терять доходы и китайскому руководству потребуется залезать в долги к МВФ – далее возвращаемся к исходному пункту: МВФ потребует либерализации при выдаче кредитов. Т.е. у китайцев всё еще впереди.  

Ну и поскольку я все-таки рассматриваю в данной работе три европейские диктатуры, то вкратце упомяну как данный механизм сработал в Португалии и Греции.
В Португалии Антониу Салазар, придя к власти, стабилизировал социальное положение в городах тем, что заморозил цены на продукты питания (это один из факторов), а также монополизировал некоторые виды внешней торговли (например, вино), которое продавал в Европу. За полученную валюту развивал собственную промышленность.

Но в 1957 году образовался Европейский Экономический Союз, который создал общее экономическое пространство для стран – участниц, а для остальных заградительные пошлины. В связи с этим валютные доходы Португалии резко упали и Салазар вынужден был впустить в страну иностранный капитал. А в след за этим допустить и косметические реформы, которые поставил проводить ректора Лиссабонского университета Марселу Каэтану.     

 В Греции политические репрессии и пытки в отношении десятков тысяч граждан привели, в конечном итоге, к исключению Греции из ЕС и отказе ей в европейских кредитах. В результате за 7 лет внешний долг Греции вырос в три раза. При этом режим Черных полковников избавил от налогов крупные корпорации и переложил всё бремя финансирования своей власти и внешнего долга на граждан: каждое домохозяйство должно было уплачивать 36% со своих доходов прямо в бюджет и еще 55% косвенно через акцизы на потребительские товары (соответственно, цены выросли в среднем на 45-50%). Понятно, что это настроило против хунты большинство населения.

ЕСЛИ НЕ РЕФОРМЫ, ТО РЕВОЛЮЦИЯ

Если с косметическими реформами, возникающими еще при жизни диктатора в силу экономических причин, все понятно, то возникают ли в обязательном порядке демократические реформы после смерти или ухода диктатора? К сожалению, тут «не всё так однозначно»
Во-первых, не обязательно. Достаточно посмотреть на северокорейский режим, где пост диктатора передавался по наследству от Ким Ир Сена его сыну Ким Чен Ир и от него внуку Ким Чен Ыну. Дальнейшая демократизация зависит от многих факторов, но главным образом от самого наследника.  

Например, у короля Испании Хуана Карлоса, которого назначил своим приемником еще при жизни сам Франко, был выбор: править как абсолютный монарх, опираясь на структуру, идеологию и репрессивный аппарат предыдущего диктатора, или привести Испанию к республиканской форме правления и конституционной монархии. На тот момент молодому королю ничего не мешало наслаждаться властью, а не ограничивать ее добровольно.
Тогда в Испании не было глубокого экономического кризиса, она не вела колониальные войны, запад ей не угрожал, оппозиция была в глубоком подполье и подавлена. Что побудило Хуана к проведению демократических реформ и ограничению собственной власти?

Алекандр Баунов пишет, что на молодого принца произвело неизгладимое впечатление крах брата его жены короля Константина II в Греции, где тот не смог или не стал противостоять диктатуре Черных полковников и потому монархия пала вместе с ними и была упразднена греками вовсе. Но в Испании всё было стабильно и можно было бы править еще лет пятьдесят.
Однако есть еще один фактор, о котором автор упоминает очень вскользь. Отец Хуана Карлоса дон Хуан де Бурбон – король в изгнании противостоял режиму Франко и призывал западные страны совершить интервенцию в Испанию, чтобы вернуть себе трон. При этом он жил в Швейцарии за счет поддержки западных правительств и поэтому вынужден был декларировать либеральные взгляды.

Его сын стал королем в обход династических прав отца, но дон Хуан признал сына королем при условии, что тот установит в Испании конституционную монархию. Но и здесь всё не так однозначно. Хуан Карлос мог что угодно пообещать отцу, но сделать все по-своему.
Все-таки, на мой взгляд, главной причиной, по которой новый глава Испании стал проводить демократические реформы – это его взгляды, сформированные примерами устойчивых монархий, на существование которых не покушаются граждане, в Великобритании и Швеции.
 
К чему я это? К тому, что ключевым фактором возможных реформ является распространение оппозицией прогрессивных взглядов в обществе и в элитах, из которых появляются следующие правители. (на ум сразу приходит Михаил Сергеевич Горбачев).

Тут возникает следующий вопрос. Конечно, при рандомном появлении следующего главы государства его взгляды могут быть какими угодно. Но что получается, если своего преемника назначает сам диктатор? Как мы видим на множестве примеров, диктаторы назначают наиболее лояльных себе, тех, кто им всю дорогу поддакивает по всем вопросам. Но, как правило, это не их единомышленники, а просто хитрые лицемеры. При первой же возможности, они вставляют нож в спину хозяину. Из последних примеров на память приходит Касым-Жомарт Токаев, свергнувший Нурсултана Назарбаева в Казахстане.

Аналогично преемственность политики не гарантируется и при наследственной передачи власти. Мы знаем по истории России, как монарх-отец проводит одни реформы, а его сын или дочь – противоположные.  Например, Николай I, создавший "Третье отделение" и корпус жандармов при ней и подавивший польское восстание в крови, и его сын Александр II, освободивший крестьян.  

Другое дело, когда главу государства устанавливает элита коллегиальным путем. В этом случае она может продлевать свой курс сколь угодно долго, пока не нарушается равновесие сил в элитных группировках и к власти снова не приходит диктатор. Здесь в пример можно привести и Сталина, который стал диктатором на фоне борьбы разных фракций внутри большевистской партии, и того же Франко, опирающегося на различные группы поддержки в своем окружении: монархистов, фалангистов (фашистов), Опус деи (католики), да и Путина, который на наших глазах стал диктатором, опираясь на силовиков.

Иными словами, коллегиальный способ управления и выборов главы государства элитами никак не защищает их от возникновения единоличной диктатуры этого избранного. А уже следом за ним идет правитель с непредсказуемыми взглядами и проведение демократических реформ сверху является закономерным, но только это не обязательно происходит сразу после смены одного диктатора. Таких вождей может смениться несколько, пока не появится у власти реформатор.      

Это я к тому, что многие надеются, что вот уйдет Путин и начнутся демократические реформы. Вероятно, но не факт, возможно после будет еще несколько диктаторов, а потом уже реформы! И, к сожалению, это будет не скоро, т.к. развитие медицины позволяет диктаторам жить все дольше и дольше.

Теперь возникает следующий вопрос: если глава государства, проводящий демократические реформы, ограничивает не только свою власть, но автоматически происходит ослабление власти и влияния его окружения. Что происходит в этом случае?

На первом этапе элита никак не может противиться диктатору, т.к. в этом и есть суть единоличной диктатуры – все подчиняются вождю, иначе их ждет неминуемая кара. Поэтому и Хуан Карлос смог убедить Кортесы принять закон о выборах, в результате которого они, в конечном итоге, и потеряли власть. На тот момент они думали, что король просто решил придать большей легитимности своей власти и все они изберутся на выборах в новой роли – демократически избранных законодателей.

Затем, когда народ избрал в парламент партию действующего премьер-министра - реформатора Адольфо Суареса «Союз демократического центра» и социалистов, то франкисты начали терять власть и попытались устроить испанское ГКЧП, которое провалилось, т.к. его не поддержала ни армия, ни население. Собственно, транзит власти в Испании очень похож на перестройку, которую проводил в СССР М.С. Горбачев. В какой-то момент правящая коммунистическая номенклатура попыталась повернуть все вспять, посадила под домашний арест Горбачева и вывела на площадь танки, но население выступило против, и армия перешла на сторону народа.

Здесь обязательно надо отметить еще один момент. Транзит власти возможен только если элита расколота на реакционеров и прогрессистов, иначе реформатору не на кого опираться при проведении преобразований. И возникает очередной вопрос: а какая часть элиты и почему может поддерживать демократические реформы?

Для ответа на данный вопрос надо учесть следующий важный момент: диктатура Франка была правой и поддерживалась буржуазией в противовес коммунистической угрозе. Это же мы наблюдаем и в нацистской Германии, и в Чили, и в других странах, где к власти приходили правые военные, чтобы свергнуть или не допустить к власти радикальных левых. В этих странах устанавливалась политическая диктатура, но сохранялся рынок и частная собственность. Все эти правые перевороты либо прямо инспирировались США, либо проходили с их одобрения.  

Но в тот момент, когда коммунистическая угроза становится минимальной в связи с ростом благосостояния населения и отторжением от коммунизма в связи с репрессиями в СССР, диктатура становится капиталистам и чиновникам не нужна. Ведь, диктатор властвует и над ними, лишая их части свободы и возможностей. Поэтому, как только необходимость в авторитарном режиме исчезает, большинство экономической и политической элиты пытаются от нее избавиться.

Между прочим, несмотря на то, что коммунистический режим в СССР был как бы левым, а не правым, мотив для красных директоров и номенклатуры поддержать перестройку был тот же – частная собственность – возможность приватизировать все богатства страны себе в карман.  Это что касается экономической номенклатуры, а про политическую можно вспомнить с каким облегчением вздохнуло все политбюро, когда Сталин, наконец, сдох.

Перенося все это на современность мы можем констатировать, что в России достаточно власть имущих, которым не нужна путинская диктатура, мешающая им свободно дышать и наслаждаться жизнью, в т.ч. в куршавелях и ниццах. Половина их детей живет уже на западе и не разделяет архаические взгляды предков. Ради справедливости нужно заметить, что другая часть детей уже активно входит во власть РФ и наследует ее от родителей. Ну вот вам и будущий раскол элит.    

Итак, мы рассмотрели случай, когда к власти рано или поздно приходит реформатор (а через ряд диктаторов он обязательно приходит) и значительная часть элиты, населения и армии поддерживает демократические реформы. В этому случае в ходе трансформации политического режима происходит попытка реакционного путча, который, как правило, терпит поражение.

Но нас больше интересует случай, когда у власти находится непосредственно диктатор, который не собирается проводить политическую либерализацию. Когда и в каком случае происходит его падение или, по крайней мере, попытка его свержения?

Совершенно очевидно, что если нет реформ и иных легитимных механизмов смены власти, то рано или поздно происходит дворцовый переворот или революция.


АРМИЯ – КЛЮЧ К РЕВОЛЮЦИИ

Мы знаем из истории, что если государство тоталитарное, то диктатор может находиться у власти до самой своей смерти, а его наследники править, ничего не меняя. И остается только ждать либо пока наследник, назначенный диктатором или получивший трон по родству, окажется реформатором, либо тиран не успеет назначить себе смену и тогда новый курс определяется в результате борьбы различных групп во власти.

Этот процесс можно проиллюстрировать смертью Петра I, который не успел назвать имя преемника и после кончины которого началась череда дворцовых переворотов, которые осуществлялись разными претендентами на престол с помощью императорской гвардии и петербургского гарнизона:

    1725 — возведение Меншиковым на престол Екатерины I
    1727 — свержение Меншикова - переход престола Петру II в обход других претендентов
    1730 — передача власти Бирону - фавариту Анны Иоанновны
    1740 — свержение Бирона и посадка на трон малолетнего Ивана VI и его регента Анны Леопольдовны.
    1741 — свержение с престола царевича - возведение на престол Елизаветы Петровны
    1762 — убийство Петра III и возведение на престол Екатерины II

Уже в этом историческом примере мы видим, что ключевую роль в смене правителей играла армия.

Но вот более близкий к нам пример. После смерти Сталина развязалась борьба между НКВД (Берия) и партийной номенклатурой (Хрущев). После смерти диктатора никто из его ближайших сподвижников не хотел сохранения такого режима абсолютной власти, при котором каждый их них или его родственники и близкие в любой момент могут быть арестованы и расстреляны. Поэтому стремление ограничить абсолютную единоличную власть – это закономерное стремление элиты, которое является залогом того, что тоталитарный режим не может существовать вечно.
И опять-таки, ключевую в победе реформаторов над продолжателем кровавого дела умершего тирана  - Берией снова сыграла армия. Маршал Жуков лично руководил арестом «Большого мингрела».    

В Румынии в 1989 году армия перешла на сторону восставшего народа, ведущего баррикадные бои с Секуритате (служба безопасности диктатора Чаушеску) и тем самым предопределила победу революции.

В общем, без участия армии на стороне народа против диктатуры революция обречена на провал. В качестве пример можно вспомнить протесты в Беларуси 2020-2121 годах.  Миллионы людей выходили на улицы с требованием отставки Президента, но армия оставалась нейтральной и безучастной, поэтому Лукошенко смог подавить мирный протест силами КГБ и милиции.      

Теперь возникает следующий вопрос: а в каком случае армия перестает быть лояльной диктатору и может выступить против него?

Этот случай как раз очень хорошо иллюстрирует ход событий, происходивший в Португалии. В это время наследник Салазара Марселу Каэтану ведет войну с повстанцами за сохранение своих заморских колоний в Анголе, Мозамбике и Гвинее-Бисау. Военные расходы достигли 58% от расходных статей бюджета. С рабочих стал взиматься дополнительный налог на войну, что привело к забастовкам, несмотря на массовые репрессии.

Но самое главное, что португальская армия потеряла десятки тысяч солдат, устала от этой войны и не понимала её смысла. Поэтому в ней организовалось оппозиционное движение, которое возглавляли капитаны, поэтому оно так и называлось: «Движение капитанов». В 1974 году они блокировали границу с Испанией (дабы та не могла привести свою армия на помощь португальской диктатуре) и ввели военные части в Лиссабон. На встречу им выходили радостные португальцы и дарили им гвоздики, которые солдаты вставляли в дуло своих винтовок. Отсюда и название: «Революция гвоздик».   

Тоже самое мы наблюдаем в Греции, где правивший на тот момент диктатор - генерал Иоаннидис решил присоединить к Греции её исторические земли и, в частности, остров Кипр. Он устроил там военный переворот, но в ответ Турция неожиданно ввела туда свои войска и греческие полковники не решились на полномасштабную войну с бывшей османской империей. В результате этой авантюры «Третий армейский корпус» армии Греции объявил черным полковникам ультиматум: передать бразды правления гражданским.  Лишившись поддержки в армии военная хунта вынуждена была осуществить данное требование.
Примерно так же через семь лет после неудачной попытки вернуть оспариваемые у Англии Фолклендские острова пала аргентинская военная хунта.

Аналогичную ситуацию мы наблюдаем в России во время I мировой войны. Петербургский гарнизон солдат и матросы балтийского флота, уставшие за три года от империалистической войны, присоединяются к рабочим и свергают монархию.  
И вопрос не в том, что они в принципе устали воевать. Дальше они добровольно продолжали сражаться в гражданскую войну еще четыре года. А суть именно в том, что смысла в империалистической бойне они не видели!    

Очевидно, почему армия может выступить против диктатуры во время затянувшейся и не оборонительной войны -  солдаты гибнут десятками тысяч не пойми за что и зачем.  

А вот почему, например, армия поддержала народ в коммунистической Румынии в мирное время? Почему в принципе народ поднял бунт?

Оказывается, причина все таже – социально-экономическое положение населения. Как мы писали ранее, авторитарные режимы, управляющие экономикой в ручном режиме, часто доводят ее до кризиса, после чего залезают в долги к западным странам, но наступает такой момент, когда их надо выплачивать. Так было и в Румынии. Чаушеску набрал западных кредитов и немного советских, и чтобы их выплатить вынужден был полностью урезать социалку. Продукты стали выдавать по талонам, но все равно их всем не хватало и многие семьи начали голодать. Для ускоренной расплаты по кредитам у рабочих стали изымать до половины зарплаты, многим перестали ее платить полностью.    
Если в стране плохо с финансами, то и на средний и младший офицерский состав денег не хватает, не говоря уже о простых солдатах. Поэтому, когда нищий народ бунтует, армия его поддерживает.

Аналогичную картину мы наблюдали в 1991 году в России во время ГКЧП. Пустые полки магазинов, обнищавшее население и армия, которая не поддержала путчистов – танки перешли на сторону народа.

А вот обратная картина. Относительно не бедное (пока не голодает) население Белоруссии протестует против диктатора Лукошенко и армия остается безучастной.

На мой взгляд, это логично. Если протесты происходят по социально-экономическим причинам в следствии ухудшения благосостояния населения, то «пролетариату нечего терять, кроме своих цепей». С одной стороны бунт носит более ожесточенный характер (мужикам нужно кормить свои семьи), а с другой армия (младший офицерский корпус и солдаты) – тоже нищая, поэтому ее симпатии на стороне восставшего народа.

А если же бунт происходит, как в 2012 году на Болотной в благополучной Москве, то рисковать своим здоровьем, свободой и жизнью средний класс был не готов. Протест «рассерженных горожан» приобрел исключительно мирный характер и закончился при первом же применении дубинки.
Вы спросите, а при чем тут армия? А к чему армия может присоединиться и выступить в поддержку? К мирным прогулкам с шариками?

Отдельно хочу отметить поведение армии во время Майдана в Украине. Украина на тот момент была демократической страной и потому выпадает из схемы противостояния: народ – диктатор – армия в авторитарных режимах. Действующая армия в целом оставалась нейтральной и не вмешивалась в события, но при этом костяк самообороны Майдана составляли бывшие военные - афганцы.  И кроме того, Янукович рассматривал возможность введения в Киев армейских частей, но не был уверен в их полной лояльности.

Итак, подведем промежуточный итог о роли армии в трансформации власти от диктатуры к демократии. Если идет какая-либо захватническая война, которая не становится «маленькой победоносной войной», т.е. затянулась или окончилась поражением, то армия может выступить основной движущей силой революции, как наиболее потерпевшая сторона.

Если войны нет, то армия может перейти на сторону народа, если противостояние населения и власти приобретает силовой характер с обеих сторон. При этом ожесточенное сопротивление со стороны народа наступает при значительном ухудшении его социально-экономического положения и вследствие применения насилия со стороны самой власти.   


РОЛЬ ОППОЗИЦИИ

Начнем с Португалии. Оппозиция там находилась в глубоком подполье. За время правления Салазара было репрессировано около 26 тысяч активистов различных политических течений. Самые большие нелегальные организации были у коммунистов и социалистов. Несмотря на репрессии и тайную полицию им удавалось периодически организовывать забастовки на предприятиях и в Вузах. Рабочие отказывались отчислять половину зарплаты на войну в колониях, студенты университетов бойкотировали «разговоры о важном» и даже лиссабонские католики объявили голодовку против войны.

После смерти Салазара его приемник Марселу Каэтану решил провести в 1969 году показательные выборы, чтобы продемонстрировать всем, как его поддерживает народ, и легитимизировать свою власть в глазах элиты и запада. До выборов были допущенные системные умеренные оппозиционеры.  Но агитацию в их поддержку проводило «Португальское демократическое движение», состоящие из республиканцев, коммунистов и социалистов. Понятное дело, что на таких «честных» выборах правящая партия получила все 100% мест в парламенте, но зато оппозиция сумела провести мощную агитационную кампанию среди населения.

  Но самое важное – это распространение оппозиционных настроений и социалистических учений, проникающих в армейскую среду. Большинство лидеров «Движения капитанов (ДК)» придерживалось левых взглядов, которые они восприняли, еще будучи курсантами военных училищ.  Особенностью образования в Португалии в то время было то, что курсанты могли добирать знания по не военным специальностям в гражданских университетах. В частности идеолог «ДК» Мелу Антуниш посещал Лиссабонский университет, где изучал труды «классиков» социализма в подпольном студенческом кружке.  Примерно также впитывали в себя левые революционные взгляды в молодости и остальные капитаны.
Кроме того, в армии Португалии служил каждый десятый португалец, поэтому там было много представителей оппозиции, агитирующих против колониальной войны и за революцию. Португальские коммунисты вели радиовещание из Бухареста.

Широкий резонанс получили акции вооруженных группировок, такие как захват пассажирского корабля «Санта-Мария» в 1961 г.

Аналогичную историю мы наблюдаем во время I-ой мировой войны, когда члены оппозиционных партий (эсеры, социал-демократы и анархисты), мобилизованные на войну, проводили революционную агитацию среди солдат и матросов, которые и совершили в итоге революцию. В результате солдаты покидали окопы и братались с врагами.  А профсоюзы устраивали стачки и саботаж на предприятиях ВПК. Однако в гражданскую солдаты прекрасно продолжили сражаться за цели, которые внесли им в голову левые парти: за свободу, справедливость и «народную власть».

Итак, во время войны основная роль оппозиции – это распространение оппозиционных настроений и взглядов в армейской среде и трудовых коллективов оборонных предприятий.

А в чем состоит роль оппозиции в мирное время?

Если мы перенесемся в Испанию, где трансформация шла мирным путем, то там король – реформатор сумел договориться с коммунистами и социалистами о поддержке его преобразований или, по крайней мере, о том, что они не будут им мешать. Соответственно, власть сверху, а оппозиция снизу формировали общественные настроения в поддержку необходимых изменений. Вспомним, с чего начал Горбачев? Тоже с гласности. Если бы население не поддержало эти демократические реформы, то в момент, когда реакционный генералитет с несколькими верными ему частями захватил парламент, остальная армия могла бы им подчиниться. А так средний офицерский состав отказался выводить солдат из казарм.
Т.е. в данном случае оппозиция сыграла туже роль, что и в Португалии – определила настроения в армии, которая опять-таки сыграла основную роль.  

Надо, кстати, отметить, что мирная трансформация была бы невозможна, если бы перед глазами всех участников не маячил призрак гражданской войны, через которую прошла Испания. Никому не хотелось повторения этого ужаса.

Иными словами, мирная передача власти и трансформация от диктатуры к демократии возможны только там, где либо всегда всё было мирно без войн и резни (я таких стран не знаю, но теоретически), либо где кровавые революции и гражданские войны еще свежи в памяти поколений. Поэтому, когда говорят, что переход к демократии может обойтись без крови и насилия, забывают о том, что кровавые бои, приведшие, в конце концов, к «мирной» трансформации могли происходить задолго до демократических реформ или происходят в это же время у соседей, наглядно демонстрируя что будет, если не начать реформы сверху.

Примером тому может служить история Швеции, где все демократические реформы сверху проводились под влиянием прошедших войн в самой Швеции или революций у соседей. В результате гражданской войны между протестантами и католиками была ограничена королевская власть, затем на короткое время вернулся абсолютизм, но шведы быстро от него избавились под влиянием Великой французской революции и, наконец, завершающие демократические реформы были проведены под давлением профсоюзов, которым власть уступала из-за страха повтора революций, произошедших в России и в Германии в начале 20-ого века.

В Российском же сознании гражданская война была когда-то очень давно и ее ужасы перебиты Великой Отечественной. В головах российской власти доминирует образ Сталина, который закрутил гайки по максимуму и везде полная тишина. Но только чиновники не учитывают, что это стало возможно только после кровопролитной гражданской войны, когда основные силы сопротивления большевикам были разбиты.

Итак. Там, где проходят либеральные реформы, как в России в конце 20-ого века, роль оппозиции понятна: демократы организовывали массовые митинги, шествия, акции протеста и забастовки (шахтеры), участвовали в выборах, распространяли свою идеологию в массы и в армию в т.ч. Это сыграло ключевую роль в 1991 году во время путча.

А вот, например, в коммунистической Польше «Солидарность» ничего не смогла сделать после того, как Ярузельский ввел военное положение и тысячи активистов профсоюза были арестованы. Солидарность объявила всеобщую стачку, но внутренние войска (те же срочники – армия) и милиция пробивались через баррикады на заводы, избивали рабочих и заставляли их работать. Прямо как возвращение рабства в 20-ом веке.
И ничего профсоюз не мог этому противопоставить, поскольку свои боевые отряды в массовом порядке не создавал, а армия оставалась лояльной ПОРП.     

Тоже самое мы наблюдаем и в Белоруссии, где люди массово выходили на мирный протест. О прогулках российской оппозиции с шариками я вообще молчу. Совершено же логично, что если власть использует силу против протестующих, то ей должна быть противопоставлена противодействующая сила?! А если ее нет, то любой протест захлебнется в собственной крови.

Специально для адептов мирного протеста, которые очень любят приводить в пример ненасильственные методы сопротивления Махатма Ганди, якобы приведшие к освобождению Индии. После того, как индийские моряки подняли восстание и захватили английские военные корабли, Британия вынуждена была капитулировать, но переговоры об этом предпочла вести с главой ИНК, т.е. с Ганди, который сообщил морякам, что англичане согласны уйти из Индии, после чего повстанцы согласились покинуть вражеские суда.  

Таким образом, при борьбе с диктатурой оппозиции необходимо не только проводить агитацию, просвещение и пропаганду оппозиционных взглядов среди населения и армии, но и формировать свои собственные отряды самообороны.


ОБЩАЯ СХЕМА ПАДЕНИЯ ДИКТАТУРЫ

Когда в стране выстроен тоталитарный режим и власть диктатора является абсолютной, то никакие реформы, демократический транзит или революция невозможны. Власть выжигает все вокруг, постоянно чистит систему и держит всех в страхе. Примером такой абсолютистской власти является Иосиф Сталин. При нем неоднократно сажали руководителей силовых структур (Ягода, Ежов), он держал в заложницах жен своих ближайших соратников, посадил половину командного состава армии и т.п.

И такая власть может существовать хоть тысячи лет (как, например, рабство), передаваясь вовремя от одного диктатора к другому: от Ким Ир Сена - Ким Чен Иру - Ким Чен Ыну. Пока не происходит одно из 4-х событий:

1)    Диктатор начинает войну, которая затягивается и/или он ее проигрывает

2)    Диктатор ослабевает в силу естественно-природных причин, не успевая передать власть своему последователю

3)     Диктатор сам ослабляет режим и проводит косметические реформы в силу экономической необходимости

4)    Диктатор зависит от более крупной державы, в которой меняется политика по отношению к «сателлиту»

1.    Диктатор начинает войну.

Данный случай уже был подробно описан выше по тексту. Диктатор затевает какую-нибудь бесконечную войну или проигрывает ее, в результате чего при удачном стечении обстоятельств армия его свергает (Черные полковники в Греции, «Движение капитанов» в Португалии, революционные солдаты и матросы в России).

При этом важно понимать, что главной причиной бунта в армии является не сама усталость от войны, а отсутствие понимания у солдат, зачем и за что они должны массово гибнуть? Солдаты первой мировой продолжили воевать в гражданскую, а потом пять лет в Отечественную, потому что понимали, что воюют за родину и готовы были терпеть. Но они не готовы бесконечно терпеть войну, если не видят в ней смысла. 

А вот за этот смысл и в целом за мировоззрение армии, как и всего общества отвечает оппозиция. Во время первой мировой революционные партии: анархисты, эсеры, меньшевики, большевики и т.д. постоянно проводили антивоенную и революционную агитацию среди солдат и матросов.
Португальские солдаты не готовы были вечно воевать за колонии в Анголе, потому что в это время оппозиция распространяла антиколониальные взгляды в Европе.  А будущие капитаны, лидеры «революции гвоздик», ходили на подпольные «марксистские» кружки в лиссабонские университеты. Именно поэтому они устроили не классический военный переворот, а сразу передали власть гражданским.

Т.е. основная роль оппозиции – это формирование оппозиционных взглядов в обществе, в элитах и армии.   

К этому же военному сценарию можно отнести случаи, когда диктатора в следствие поражения свергает армия противника (Гитлер, Наполеон, Саадам Хусейн).

2.    Диктатор ослабевает в силу естественно-природных причин

Когда власть диктатора ослабевает в силу естественных причин, таких как: старость (Пиночет), болезнь (Салазар), или смерть (Сталин), то он перестает полностью контролировать все вокруг и свое окружение. Возникают разные группы во власти, ведущие между собой борьбу за власть. И эти группы в противоборстве друг с другом вынуждены занимать разные позиции по одним и тем же вопросам для того, чтобы мобилизовать вокруг себя разные слои населения и правящего класса (бюрократии или буржуазии в зависимости от того, является ли диктатура «правой» или «левой»). Таким образом происходит деление правящей элиты на реформаторов и консерваторов.

Классическим примером тому может служить Салазар, который упал, ударился об пол и пока он лежал в коме, власть по факту перешла в руки его соратника Марселу Каэтану, который начал проводить косметические реформы в Португалии.
Или, например, все тот же Сталин, после смерти которого между группой кровавого Берии и Хрущева развязалась борьба.
Или тот же Пиночет, который по старческой немощности не смог даже проконтролировать референдум в Чили так, чтобы там было привычные нам 146% в его пользу.

3.    Диктатор сам ослабляет режим в силу экономической необходимости

Диктаторы, как правило, управляют экономикой в ручном режиме. Почти все они в какой-то момент начинают регулировать и сдерживать цены на продовольствие в городах, что в итоге приводит к кризису в сельском хозяйстве. Постепенно в городах начинается ощущаться нехватка продуктов вплоть до голода в некоторых районах. И для выравнивания экономической ситуации и предотвращении социального взрыва они начинают набирать кредиты у международных финансовых структур, типа МВФ.
При этом МВФ и западные правительства требуют в обмен на кредиты определенных послаблений в политической сфере.

Так, например, Франко для привлечения иностранных инвестиций и западных туристов в Испанию вынужден был ослабить цензуру, перестать хватать людей на улицах, разрешить выезд испанцам на заработки за границу, чтобы они могли решить свои финансовые проблемы. А будучи за рубежом под воздействием демократии испанцы постепенно меняли свои взгляды (один из факторов).

Тоже самое происходило в СССР. Кода в 1961 году в честь столетия с отмены крепостного права крестьянам разрешили покидать деревню, то они массово хлынули в города и сельское хозяйство осталось без рабочих рук, что постепенно привело к дефициту продовольствия и карточной системе распределения продуктов. В связи с чем советское правительство вынуждено было набрать международных кредитов, которые потом не смогло выплатить из-за падения цен на нефть в 1972 году, что и привело в последующем к перестройке.

4.    Диктатура государства «сателлита» ослабевает из-за давления «метрополии»

Не секрет, что в 20-ом веке мир был фактически двухполярным: одни страны зависели и подчинялись СССР, другие США. Поэтому, когда в СССР началась перестройка (см. выше) во всех странах СЭВ КПСС начала продвигать во власть реформаторов и убирать консерваторов, если они вовремя не переобувались в связи с новыми веяниями.

Так до перестройки Компартия Польши ввела военное положение и силой подавила независимый профсоюз «Солидарность», а с приходом к власти в Советском Союзе М.С. Горбачева вынуждена была договариваться с «Солидарностью» о формировании коалиционного правительства. С разу после начала перестройки в России реформы были запущены практически во всех странах варшавского договора, кроме Румынии и Югославии (о них см. в разделе революционная ситуация).   

Тоже самое касается и стран, зависимых от США. Например, когда Пиночет организовал военный переворот в Чили против «красных», то США ему помогали, а кода спустя четверть века опасность прихода к власти коммунистов миновала, США прямо предупредили чилийских генералов, что если они попытаются силой «аннулировать» результаты референдума, то они введут в Чили войска. Это опять же к вопросу о ненасильственных формах сопротивления – без армии никак не обошлось, только на сей раз американской.


В любом случае, ослабление диктаторского режима приводит к возникновению и противоборству реформаторов и консерваторов у власти. И тогда возникает два основных сценария развития: либо реформаторы приходят к власти и начинаются реформы, либо остаются консерваторы во главе с диктатором и тогда назревает революционная ситуация.

I)    Реформы

При каких условиях реформаторы побеждают консерваторов?

Правые диктатуры, как правило, устанавливаются при содействии и помощи крупного капитала, когда у власти оказались коммунисты или есть угроза их прихода. Так было и с Пиночетом в Чили, который сверг социалиста Сальвадора Альенде, и Гитлер в Германии, которому фабриканты помогли свергнуть Социал-демократов, т.к. была угроза прихода к власти коммунистов, это и Черные Полковники в Греции, и Франко в результате гражданской войны с коммунистами в Испании, и т.д. Диктатура позволяет удержать народ в узде и сохранить буржуям свои капиталы, но при этом накладывает на них самих ограничения: забирает деньги на бюрократию, повышает военные и полицейские расходы; диктует как им вести бизнес, за нелояльность может его отнять, а самих посадить в тюрьму.

Поэтому, когда социально-экономическое положение становится более стабильным (привет иностранным инвестициям) и уровень жизни населения повышается, то коммунисты перестают быть популярными и постепенно превращаются в маргинальные партии. Тогда необходимость в диктатуре отпадает и крупный капитал, а тем боле средний и мелкий думает, как бы от нее избавиться. А если часть элиты этого хочет и правящий класс, и оппозиция, и народ, то у консерваторов остается не так много шансов удержать власть.

Тоже происходит и с левыми диктатурами. Ее цель удержать в повиновении обездоленную массу с помощью идеологии, лжи и репрессий. Но по мере увеличения благосостояния граждан необходимость в этом отпадает. И сначала бюрократия стремиться снять дамоклов меч, который висит над каждым чиновником, а после приватизировать государственные предприятия и превратиться из красных директоров и номенклатуры в обычных капиталистов (привет Перестройка).

Т.е. В обоих случаях правящий класс (в одном случае капиталисты, в другом бюрократия) стремятся избавится от чрезмерной власти государства, чтобы спокойно владеть предприятиями, когда опасность народных бунтов миновала.    

Таким образом при поддержке правящего класса к власти приходят реформаторы.
Далее все происходит примерно по одному сценарию. В середине реформ реакционная часть элиты, чувствуя, что теряет власть, пытается устроить военный переворот. Так было и в СССР с ГКЧП, и в Испании, когда гвардейцы Техеро захватили Кортесы.
Но надо понимать, что свергаемые реформаторы (Горбачев, Хуан Карлос) являются на момент свержения главнокомандующими и большая часть армейских частей не помогают военной хунте захватить власть.  Народ также не поддерживает реакционный переворот и выходит на площади против путчистов. В 1991 году в Петербурге и других городах строились баррикады, москвичи блокировали танки, в Москве, демократы раздали более трех тысяч автоматов протестующим, милиция, видя такое дело, отошла в сторону, и танкисты перешли на сторону народа. Ельцин взобрался на танк и произнес победную речь.

Бывает ли наоборот и побеждают путчисты? Конечно бывает, например, все тот же Пиночет или Черные Полковники в Греции. В отличие от Испании у греческого короля не хватило духу сразу сказать им нет, поэтому им не пришлось испытывать лояльность военных главнокомандующему.  
Но когда побеждает военный переворот, мы возвращаемся в исходную точку схемы падения диктатуры – все повторяется по новой пока в стране не устанавливается устойчивый демократический порядок.

II)    Революционная ситуация

 В данном разделе мы рассматриваем вариант, когда реформы назрели и перезрели, а у власти остаются консерваторы. Тогда назревает революционная ситуация. Случаи, при котором возникают революция в следствие войны, рассмотрены нами в разделе «Война».

Когда у власти находится ослабленный диктатор или консервативная группа, или даже реформатор, преобразования которого пробуксовывают (а это равносильно тому, что у власти находятся консерваторы), но при этом часть элиты, правящий класс и народные массы «не хотят жить по-старому», то возникает революционная ситуация.

Так произошла революция в Румынии, где диктатор Чаушеску в силу возраста перестал полностью контролировать ситуацию, но при этом набрал в СССР и на Западе кредитов под свои гигантские проекты. Элите он был уже не нужен, а народ, вынужденный выплачивать большую часть зарплаты для обслуживания внешнего долга, просто ненавидел его. В результате, когда начались столкновения между разгневанным населением и Секуритате, то на помощь демонстрантам пришли военные части. И опять же, армия сыграла решающую роль, но при этом взгляды солдат во многом формировались под воздействием румынских диссидентов.

Примерно ту же картину наблюдаем мы и в Португалии, где реформы Каэтану были чисто имитационными. Это также привело к революционной ситуации и в последующем к «революции гвоздик», несмотря на то что формально у власти находился реформатор, а по сути, консерватор.  
Аналогичную картину наблюдаем мы и в Украине, где Янукович провозгласил курс на интеграцию с ЕС, а потом резко повернул на 180 гр, когда Путин дал ему транш в 3 млр. долларов. Это означало прекращение еврореформ, которые так долго обещала власть населению. Затормозил реформы – получай Майдан.

В Югославии после смерти диктатора Броз Тито, коммунистическая власть ослабла, но консервативная группа, пришедшая к власти, никаких реальных реформ не проводила. В результате в стране оживились сепаратистские настроения, подогреваемые экономическим кризисом. Главы национальных республик (а это часть элиты), возглавляющие при этом коммунистические региональные организации, провозгласили курс на отделение национальных республик. Что, в конченом итоге, привело к распаду Югославии и гражданской войне, которая была остановлена силами НАТО.     

Тоже самое мы наблюдаем в СССР. В какой-то момент перестройка забуксовала, в магазинах пустые полки и национальные республики, пользуясь слабостью федеральной власти после ГКЧП, развалили Советский Союз. При этом гражданской войны сразу не последовало, благодаря Горбачеву, который предпочел покинуть свой пост, но не развязывать кровавую бойню между республиками. Но конфликт этот по факту никуда не исчез, а догнал нас всего через 20 лет с приходом к власти нового диктатора.

Таким образом, можно утверждать, что в многонациональном государстве революционный разлом может пойти по национальной линии.

Здесь нельзя обойти стороной мирные протесты при возникновении революционной ситуации. Мы видим на примере Белорусии и на примере митингов на Болотной, что когда у власти находятся сильные диктаторы, опирающиеся на силовые структуры, но при этом у оппозиции нет своих отрядов самообороны, как это было на Майдане, куда вступило до двенадцати тысяч киевлян, то протест обречен на провал. И армия не будет за народ воевать. Она может перейти на его сторону, когда силовики не справляются и армию вызывают на подмогу. Так было и в Румынии, и в России в 91-ом, когда генерал Лебедь ввел по приказу путчистов 106 дивизию МВД в Москву, но в результате военные части перешли на сторону оппозиции.

Есть мнение, которое является в принципе логичным, что средний зажиточный класс, как например, москвичи, не способен на революцию, поскольку ему есть «что терять, кроме своих цепей». Но я уверен, что и на Болотной из двухсоттысячной и в Белорусии из полумиллионной толпы, выходящей на мирный протест, нашлось бы несколько тысяч отчаянных парней, из которых можно было бы организовать отряды самообороны по примеру Майдана. Но российская и белорусская оппозиция были и остаются во многом ориентированы исключительно на мирный протест.   

Я напишу отдельную статью на тему «мирных» революций, но пока я не нашел ни одного исторического примера, когда бы сильный диктатор в случае, если его поддерживают и спецслужбы, и полиция, и армия ушел со своего поста, только потому что народ гуляет с шариками и требует его отставки.